Поводом для интервью с Натальей Манзуровой из Екатеринбурга – новым членом Российского Социально-Экологического союза – послужил приближающийся печальный юбилей – 30-летие Чернобыльской катастрофы, самой страшной (пока) в истории атомной(ядерной) энергетики.
Но ведь кто-то до сих пор пытается взрыв 4 блока АЭС в Чернобыле считать всего лишь«досадной» аварией, не понимая или сознательно принижая случившуюся техногенную катастрофу, приведшую к человеческим жертвам, ведь там почти сразу погибли десятки человек, а сколько людей ещё до сих пор страдает и умирает в мучениях от последствий этой«аварии»?..
Наталья – последняя живая участница из отряда первых ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС, поэтому всё, что она помнит и говорит, представляет само по себе большую ценность.
Вначале небольшая биографическая справка:
Наталья Манзурова с начала 1987 года около 10 лет работала научным сотрудником на Опытной научно-исследовательской станции (ОНИС) ПО «Маяк» (Челябинск-40). Занималась изучением последствий от воздействия радиации на окружающую среду на Восточно-Уральском радиоактивном следе, который образовался после аварии на «Маяке» в 1957 году и стал в новейшей истории первым столь обширным радиационным пятном площадью 23 тыс. кв. км.
В августе 1987 года её перевели в Чернобыль на ликвидацию последствий аварии (ЛПА). Там, на постоянной основе она отработала 4,5 года ведущим инженером сначала в цехе дезактивации и рекультивации территории 30-км зоны, потом в цехе специальных инженерных работ НПО «Припять». Занималась захоронением радиоактивных отходов и ведением могильников. В результате этой деятельности «заработала» инвалидность.
После работы на ЛПА на ЧАЭС более 9 лет руководила НКО инвалидов «Союз Чернобыль» города Озёрска (бывший Челябинск-40). После закрытия этой НКО работала координатором проектов в правозащитной НКО «Планета надежд». Занималась защитой прав людей, пострадавших от радиации, пока НКО не объявили иностранным агентом. В нашей стране, а в условиях ЗАТО особенно, это равносильно обвинению в шпионской деятельности, хотя и без немедленного ареста как при социализме. Руководитель НКО Надежда Кутепова, спасая себя и собственных детей от возможных репрессий, попросила политическое убежище во Франции, а Наталья переехала в столицу Урала – город Екатеринбург.
Наталья Борисовна, когда Вы впервые услышали о взрыве на Чернобыльской АЭС? Что подумалось и как это отразилось на Вашей жизни?
Я в то время работала в ОНИС. Так как наша станция являлась единственной в мире научной организацией, чьи сотрудники изучали воздействие радиации на окружающую среду не только в лабораториях, но и в естественных условиях, то о взрыве мы узнали одними из первых среди учёных. Но никто из нас в то время и предположить не мог о масштабах аварии. Стали ждать, как будут дальше развиваться события. Через неделю после взрыва нашим работникам объявили приказ собрать экспедицию из сотрудников и лаборантов, погрузить необходимое оборудование на спецмашину и ехать на Украину.
Сразу по прибытии 4 мая 1986 года они приступили к работам по изучению последствий катастрофы. Я не попала в первую команду учёных и специалистов нашей станции, так как отбирали в неё только мужчин любого возраста и женщин старше 40 лет.
Наши сотрудники тогда отобрали пробы почвы, растительности, воды в 30-км зоне и привезли в ОНИС. Когда дозиметристы замерили уровень радиации на спецмашине, то были потрясены: так она жутко «фонила», а ведь и по дороге излучала радиацию, да и водители без спецзащиты сидели за рулём… Но в то время ещё никто не знал масштабов аварии и не понимал всей опасности нахождения в той зоне для здоровья.
Целый год наши работники регулярно летали на Украину, и только в 1987 году Москва решила создать в Припяти постоянную радиобиологическую лабораторию, подобную нашей ОНИС. Отобрали по одному специалисту в разных областях (кто был профи по воде, кто по лесу, кто по животным и птицам и т. д.) и вместе с лаборантами в порядке перевода отправили на новое постоянное место работы в Чернобыльскую зону. В это число «переведённых» попала и я, т. к. разрабатывала различные технологии ведения сельского хозяйства после радиационного загрязнения. На эту тему и диссертацию писала. К сожалению, её дописать не смогла окончательно, так как все наши работы, необходимые для научного труда, были сильно засекречены. А когда сотрудника переводили на другую работу или увольняли, то все наработанные им материалы передавались в секретный архив.
Кто кроме директора Чернобыльской АЭС Брюханова был наказан за аварию? Почему её не смогли предотвратить и почему ликвидация последствий, по многочисленным данным специалистов, была неудовлетворительной? И каковы уроки для нового поколения проектировщиков, строителей извлечены из этого события? Не должно за давностью лет такое забываться.
В. Брюханов был не один наказан. Подробности суда можно узнать и в интернете, и по многочисленным публикациям того периода. А вот как проходила ликвидация последствий аварии (ЛПА) на ЧАЭС – это очень большая тема, которую в двух-трёх словах не раскроешь. Уж очень много было ошибок совершено. Непростительных ошибок!
Наверное, не ошибусь, если предположу, что главная из них в засекречивании всего и вся. Самая главная беда из-за тотальной и поэтому зачастую глупой и вредной секретности в СССР. Уже все в НАТО знали, где и что производится в Советском Союзе, где сооружены и где строятся АЭС, но этого не должны были знать даже те, кто принимал участие в их строительстве или жил рядом… Не исключено, что и ваша ОНИС прекрасно на Западе была известна.
Да, эта сплошная секретность страшно мешала и утомляла. С 1958 года методики и технологии ликвидации последствий аварий на ядерных объектах были разработаны нашими учёными из ОНИС, но так как все материалы станции отправлялись в Москву через «Первый отдел», то они становились секретными, а значит никому не доступны. Это была самая настоящая дурь, из-за чего мы приехали работать в Зону с пустыми руками и только с тем, что сохранилось в головах наших учёных и в умении лаборантов. Приходилось многое делать заново. К тому же многие наши разработки и предложения высшим руководством не принимались.
Видимо, мешали не только их некомпетентность, но и трудности со снабжением, финансированием…
Надо вспомнить то время. Для НИИ в стране сокращали финансирования из госбюджета. Необходимо им было самим искать работу. Они придумывали различные исследования в Чернобыльской Зоне, не зная, что это уже давно сделано у нас на Урале, но засекречено. Ещё за работы, проводимые в Зоне, платили очень хорошо. Вот и отметались (прятались в стол) наши заявления о том, что не надо бы тратить деньги на то, что уже разработано. И в результате каждый «творил», что хотел, а кое-кто и потому что выгодно, не прислушиваясь к словам и предупреждениям специалистов.
Очень многое можно было бы сделать по-другому – со значительно меньшими денежными и материальными затратами и самое главное – без дополнительных человеческих жертв. Например, как нужно было поступить с захоронением так называемого «рыжего» леса. Мы предложили методику, по которой можно было не закапывать погибший от радиации лес после того как пошел ветровой перенос песчаной радиоактивной почвы по большой территории. Это позволило бы не облучать людей, направленных на закапывание. Но ответственным за это чиновникам наверху надо было получить большие деньги за решение, как тогда называли, правительственного задания. Они плохо или вовсе ничего не понимали в радиационных вопросах, и их не интересовала судьба облучённых солдат на этой работе. Жив ли кто из этих парней в форме сейчас и какая у них судьба?..
В России почему-то любят наступать на одни и те же грабли. Может быть, поэтому не сделаны своевременные выводы из анализов прошлых радиационных аварий. Хотя, после аварии на Фукусиме в Японии, стало ясно, что это общая тенденция для всех ядерных стран.
Как на Вашем здоровье отразилось участие в ликвидации последствий?
Это глубоко личный вопрос. Из научных сотрудников, кого вместе со мной перевели на работу в Чернобыльскую зону, и с кем много лет там работала, в живых я осталась одна. Правда, живы ещё три лаборанта, но и их здоровье оставляет желать много лучшего.
После рассекречивания некоторых материалов о работниках радиационного предприятия«Маяк», где по 40 лет отработали мои родители, я узнала, что накопленная доза отца составила более 600 рентген, а матери более 400. И тогда я предположила, что переняла от них резистентность (устойчивость, невосприимчивость организма к воздействию различных факторов — инфекций, ядов, загрязнений, паразитов, и т. п.) к радиации.
Если бы в далёком 1948 году, когда моих родителей привезли по приказу сверху на Урал работать на «Маяке», врачи поставили бы всех на учёт с целью исследования на резистентность, можно было бы понять через некоторое время, по какой причине у одних она есть, а у других ее нет. И сейчас можно было бы набирать в МЧС тех людей для ЛПА на АЭС, кто более устойчив к воздействию радиации. Но это, насколько мне известно, не делается, как не было осуществлено тогда, поэтому в ходе ЛПА на ЧАЭС «пожгли» много людей, и, не дай, конечно, Бог, будут новые аварии, погубят ещё многих других невинных…
Что делается в России, Белоруссии и Украине для недопущения подобной катастрофы? Или всё шито-крыто? Ликвидаторы почти все вымерли, а кириенки живы-здоровы и делают бизнес на продолжении атомных строек и реконструкции существующих АЭС, продлевая жизнь изношенным реакторам, выкачивая миллиарды из бюджета в свои карманы и закрома дружков по корпорациям и кооперативам… Почему не удаётся остановить расползание атомных станций по миру? Почему только Германию, саму Японию и ещё кое-кого испугала авария на АЭС Фукусима-1 (для напоминания: это крупная радиационная авария максимального 7-го уровня по Международной шкале ядерных событий, произошедшая 11 марта 2011 года в результате сильнейшего в истории Японии землетрясения и последовавшего за ним цунами)?
К сожалению, ядерное лобби сильно до сих пор. Деньги и их нажива – большой грех. Поэтому и не пропускают к финансированию параллельно ядерной программе ещё и программу альтернативного получения электричества. Одно другому бы не помешало. Я понимаю, что одномоментно нельзя решить проблему ядерного наследия в России. Но никуда от этого не деться, рано или поздно, но надо это решать. Недопустимо всю страну покрывать могильниками РАО от ядерной индустрии, тем более где-то в одном месте. Невозможно исключить такие природные факторы, влияющие на возникновение радиационных аварий, как цунами в Японии или землетрясения в тех местах, где безумные головы построили АЭС. Невозможно исключить и человеческий фактор, особенно, когда из-за снижения уровня жизни людей в наше время, появляется много обиженных, ущемлённых. А угроза терроризма и применения, так называемых, «грязных» бомб тоже существует.
Чернобыль явно показал, что авария может угрожать не только той стране, где она произошла, а и всему миру! Когда желание наживы прикрывается лозунгами о «престиже страны», желанием «быть первыми на рынке» или ложью, что «АЭС – самая чистая энергия», то ничего хорошего не будет.
Какую роль, на Ваш взгляд, играют протесты общественности, требования экологических общественных организаций, регулярно направляемые в правительства разных стран, в т. ч. России?
Сейчас очень трудное время для экологических и правозащитных общественных организаций. Но я надеюсь, что количество неравнодушных людей не уменьшится! Спросите у тех, кто имел возможность слушать воспоминания ветеранов о последней войне, кому они больше верят – СМИ или людям? Знаю, что верят только живым участникам, которых становится всё меньше и меньше… Ветеранов приглашают в школы, берут у них интервью, записывают их воспоминания, но до сих пор (!) не могут их обеспечить нормальным благоустроенным жильём. Такое отношение к старикам, насколько мне известно, только в России. Спрашивается, за что? При этом про ветеранов ЛПА на ЧАЭС и что они сделали для страны, вообще забыли.
Через месяц – мрачный «юбилей» аварии на ЧАЭС. Возможно, вспомнят об этом страшном событии в правительстве и в регионах, пострадавших от его последствий. Может быть, даже кого-то поблагодарят за участие в ликвидации, но нет почему-то уверенности, что федеральные каналы дадут сказать правду ликвидаторам и исследователям, назвать истинные причины, приведшие к тяжёлой аварии и гибели людей, как на самом пожаре, так и в последующие дни и месяцы…
Хотелось бы и нам, ликвидаторам, оставшимся в живых, послушать воспоминания товарищей, коллег, направленных из других регионов в Припять. Мечтаю посмотреть правдивый документальный фильм о том событии и вокруг него.
Патриотизм нельзя навязать сверху, его надо воспитывать на примерах, на правде, на сделанных выводах. Вот здесь очень важна работа активистов НКО. И не только нашей страны.
Есть ли надежда, что и Ваше мнение о продолжающемся наступлении атомщиков на здравый смысл может быть принято во внимание, если не «Росатомом» и его хозяином, то хотя бы там, где услышат Ваш голос – где-то на Западе?
Нет «мирного» или «военного» атома. Атом, как говорят, и в Африке атом. Воздействие на природу и здоровье человека одинаковое. Это доказали авария «военного» атома — на«Маяке» в 1957 г. и «мирного» атома на Чернобыльской АЭС в 1986 г., о чём упорно хотят забыть! Для этого просто замалчивается количество человеческих жертв. На одной международной конференции я услышала в докладе представителя МАГАТЭ, что жертв аварии на ЧАЭС чуть больше десятка. Он имел в виду тех, кто погиб сразу, т. е. пожарных, в основном. Но сколько жертв той беды по России было за прошедшие 30 лет – ни слова. Сколько ушли тяжело больными раньше срока, оставив без помощи свои семьи и детей? Сколько мучаются неизлечимыми болезнями сейчас? А сколько детей родилось с патологиями? Нравственные и физические муки людей очень мало кого из чиновников интересуют…
Когда я руководила НКО инвалидов Чернобыля в своём городе, у нас в составе были ликвидаторы — муж и жена. Она была инвалидом 2-й группы, а он — 1-й группы и поэтому почти не вставал, но так как ещё не получал пенсию по возрасту, то должен был проходить медицинскую комиссию раз в несколько лет для подтверждения группы (это влияло на финансовое положения семьи с двумя инвалидами). Так вот на очередной осмотр его с трудом привезли в поликлинику, но там он совершил ошибку – зашёл в кабинет на осмотр самостоятельно. Увидев это, его тут же перевели с 1-й на 2-ю группу инвалидности, мотивируя только тем, что он ходит своими ногами… А то, что он это сделал через силу, никого не взволновало. За свою никому не нужную браваду он получил жестокий моральный и финансовый удар!.. Этот человек оставил своё здоровье в Чернобыле, но членам комиссии показалось, что его болезнь не тяжёлая… Он рисковал жизнью, пострадал во имя государства, а как от имени этого государства с ним поступили? Он мне сказал тогда, что если в стране ещё нечто подобное произойдёт, а его сыновья захотят оказать помощь государству, то «лично пристрелит их, как Геббельс прикончил своих детей в мае 1945 года».
Вот какие страшные чувства у хорошего порядочного человека вызвало равнодушие сытых чинуш! Через месяц после этого позорного случая, за который никто не понёс ответственность, ликвидатор ушёл из жизни. Вскоре от обострения болезни умерла и его жена, окончательно осиротив двух ещё малолетних детей… Вот так руками чиновников от медицины Чернобыль отомстил за себя, как мстил раньше и ещё долго будет мстить другим, вот увидите.
В России, к сожалению, очень маленькая цена человеческой жизни. И это глубоко сидит в головах даже простых людей. Я помню, как моя бабушка рассказывала, что из её 9 детей от голода в войну умерло 5, но она тогда говорила: «Бог дал и Бог взял». А кто на самом деле виноват в этой трагедии, она, наверное, не думала. Видимо, потому, что вокруг все голодали, напрягая последние силы для победы над страшным врагом. Но в результате победители влачат нищенское существование, а побеждённые и их потомки процветают, потому что о них по-настоящему заботится государство…
Наталья Борисовна, тема, которую Вы подняли, очень болезненная, и она, к сожалению, выходит за рамки этого небольшого интервью, поэтому в заключение я хочу поблагодарить Вас не только за Ваши воспоминания, за помощь и государству и людям, но за согласие в настоящее время, несмотря на пенсионный возраст, стать одним из координаторов новой программы «Экология и здоровье» российского Социально-Экологического союза, идея которой одобрена на Совете РСоЭС в конце прошлого года. Надеюсь, что ваш личный пример стойкости и Ваша будущая деятельность в новом качестве хоть в какой-то степени поможет принести пользу людям, живущим в экологически неблагополучных районах и страдающим от воздействия на здоровье неконтролируемых или плохо контролируемых выбросов-сбросов в окружающую среду.
Такие общественные программы нужны людям! У нас в стране есть учёные, медики, другие специалисты, которые по роду своей деятельности, а многие и по велению души давно и успешно занимаются разработкой различных методик и способов получения чистой еды, воды и оздоровления организма человека, проживающего в неблагоприятной окружающей среде и т. д. Но надо это широко пропагандировать, учить людей, образовывать их. И начинать с самого детства. Индустриализация так широко шагнула, не думая о природе и людях, что скоро её достижения никому и не нужны будут, если все начнут болеть и умирать раньше срока.
Мы губим природу, губим себя… Думаем, что человечество бессмертно. Но время и жизнь быстротечны. Себе помочь мы можем только сами.
Впереди много работы, и пока есть силы, буду трудиться на благо общества, во имя сохранения здоровья людям.
RSEU Climate Secretariat
